Случай ночью...

Налакаюсь в зюзю,
Набухаюсь в хлам
С домовёнком Кузей -
Литр напополам.

С домовёнком Кузей
Мы друзья давно:
Каждый день я в зюзю,
Через день в говно!

От такого пьянства
Я слегка ослаб:
Мутится пространство,
Не встаёт на баб.

И однажды ночью
Собутыльник мой,
Опьянённый в клочья,
Соблазнится мной.

Расстегнёт ширинку
Домовой Кузьма -
На трусах в картинку
Радуги тесьма.

Рухнет мир иллюзий
Днём похмельных мук.
Домовёнок Кузя
Больше мне не друг...

Манифест

Каждой сволочи -

в жопу щелочи!

Каждой мрази -

по эвтаназии!

Геннадий Семёныч Квакушин

Геннадий Квакушин сантехником был...
Геннадий Семёныч Квакушин
Водяру не кушал и дурь не курил,
И к женщинам был равнодушен.

Но весь коллектив уважал мудреца
За тонкость и точность суждений.
Любили его, как родного отца.
Какой человек был, а! гений!

Он рос и учился. Детсад, ПТУ
И где-то промеж ними школа -
Основа основ, альма-матер всему:
Психическим сломам и сколам.

Геннадий Квакушин сантехником стал...
Геннадий Семёныч Квакушин
Играл в домино и читал "Капитал",
И к женщинам был равнодушен.

Он ловко работал слесарным ключом,
Ловя восхищения охи,
И тихо порой бормотал чрез плечо:
"Учитесь, пока я жив, лохи!"

Была безнадежно в него влюблена
Лифтёрша Семёнова Галя.
Уж год, овдовев, как ростила она
Сыночка, оболтуса - Валю...

Чего добивался он, нюхая клей,
Какие преследовал цели?
Подъезд не знавал ещё гопника злей:
Пахабщиной стены пестрели.

Пронюхал паршивец, что утром придёт,
Чинить унитаз дядя Гена.
И план операции "Страх и Помёт"
Родился... Семёныч, измена!

Ты, Ген, как назло, не бухаешь с братвой,
Текилу с Джим Бимом мешая:
Походкой уверенной и деловой
На вызов к клиенту шагаешь.

Не щупаешь тёлок в борделя плену,
В рулетку не делаешь ставки.
И пьяный в гантелю не точишь слюну,
Валяясь в урине под лавкой.

Лишь слабое сердце тебя подвело,
Когда громыхнула петарда,
Которую кинул, оскалив мурло,
Валёк с крыши дома с мансардой...

И вот перед нами покойный лежит,
Геннадий Семёныч Квакушин...
Слеза по щеке бригадира бежит,
И свет в помещеньи притушен.

Зачем же, Господь Всемогущий, ответь,
К себе забираешь в палаты
Достойных людей, наказав нам терпеть
Подонков и дегенратов?

Жизнь скучна и однолика...

Жизнь скучна и однолика,
И до коликов пуста.
Улечу в Пуэрто-Рико,
В незнакомые места.

Беспощадным став корсаром,
Буду грабить корабли,
Пить вино, курить сигары,
Как пираты Сомали.

Ром Баккарди, ритмы регги,
Дев продажные тела
И разбойные набеги...
Дел завертится юла!

Сброшу пару килограммов,
Загорю, скоплю деньжат.
Жизнь пуста без дерзких планов
И отважных эскапад!

Евфросиния

Горизонта линия,
Облака-кораблики.
Небо светло-синее.
Улетают зяблики...

Сердца омертвелого
Стон. Короста инея.
Что же ты наделала,
Фрося, Евфросиния?

Села в голубой паром
И сбежала в Англию,
Чтобы с принцем Уильямом
Пить абсент и сангрию.

Только внучек царственный
На тебе не женится,
В целях государственных
Бросит, не поленится.

Осень запоздалая
Отняла любимую.
И реву устало я
Над своей судьбиною.

Где ты Евфросиния? -
Будто стонут зяблики.
Небо светло-синее,
Блядские кораблики...

Елец

Убегу однажды
Прочь от суеты,
Как мечтает каждый,
Подпалив мосты...

В Липецкую Область.
В Быструю Сосну
Я, презрев осёдлость,
Как форель, нырну.

И взмахнув могучей
Полной сил рукой,
По воде кипучей
Пронесусь борой.

Русской кантилены
Силой возродясь,
Выйду я из пены,
Смыв мирскую грязь!

Чудотворным храмам,
Деве поклонюсь,
Что от Тамерлана
Защитила Русь.

И своё успенье,
Дел мирских конец,
Отыщу в тот день я
В городе Елец...

Я сам себе критик, как каждый творец...

Я сам себе критик, как каждый творец.
Бессмысленны с цензором прения,
Ведь слово такое, допустим, "пиздец"
Не вставлю ж я в стихотворение?

Изрядной долею цинизма

Изрядной долею цинизма
Был наделен Иван Лобков.
Он полагал, любовь, что клизма -
Залил, воткнул и был таков!..

Но жизнь, она слегка сложнее,
И в ней придуркам места нет.
Спид, мягкий шанкр, гонорея...
Ну, будь здоров, Иван. Привет!

Людовик Шестой

Людовик Шестой

Король был простой:

Мог пукнуть в карете,

Рыгнуть на банкете,

Отведав ромашки настой,

Храпеть на военном совете.

Людовик Шестой,

Хоть падай, хоть стой:

Плевался в покоях,

Сморкался в обои,

Поэтому был холостой,

Поправ этикета устои.

Однако, жена

Монарху нужна:

Для снятия стресса,

Утех, политеса

Ему пригодится она.

Но где взять такую принцессу?

Почти что исчез

След добрых принцесс:

Они истеричны,

Коварны, практичны,

Корыстолюбивы, как Крез,

И шлюх похотливей столичных.

Добра ж и умна,

Желанна, скромна,

Играть на рояле,

Быть нежной, лояльной

Избранница наша должна.

Принцессы такой не видали?

Промысел

В часы, когда планиды грозно

Моей колеблются весы,

Я говорю себе серьезно:

Андрюх, ты главное не ссы!

Всему причиной провиденье,

Все в Божьих, так сказать, руках.

Отринь сопливые сомненья,

Развей необъяснимый страх.

Ведь Божий Промысел повсюду -

В любой слезинке дождевой.

И буде послан мне Иуда,

То только волей Всеблагой.

Застава

Служат на Третьей заставе

Два молодых паренька.

Не помышляют о славе

Тезки, друзья - два Санька.

С виду совсем не герои,

Службу исправно несут.

Печься о нашем покое -

Вот пограничника труд.

Вместе идут в охраненье,

Вместе стоят караул,

Вместе и в то воскресенье

Шли они в горный аул...

Тихо на Третьей заставе,

И для тревог нет причин,

Лишь на речной переправе

Пойман был моджахеддин.

Он не сказал на допросе,

Что поведет караван

В эту зловещую осень

Хитрый наемник Хасан.

Так угодили в засаду

Тезки, друзья - два Санька.

Очередь в грудь - вот награда

Первых рядов смельчака.

Я тебя вынесу, Саня,

Толко не кисни, держись!

Будем мы с девками в бане...

Слышь ты, костлявая? Брысь!

Тонкая леска растяжки...

Две похоронки родным.

Ты извини меня, Сашка,

Что не дошел я живым.

Ты извини меня, Сашка,

Что я тебя не донес.

Тонкая леска растяжки...

Горечь родительских слез.

Знаешь ли ты, обыватель,

Что за тебя, говнюка,

Гибнут на вражьей гранате

Два молодых паренька?

И по тебе эта ль ноша,

Зад свой держащий в тепле:

Знать, что не стало хороших

Двух человек на земле?

Ваххабит

Бородатый ваххабит

На завалинке сидит.

И лицо у ваххабита

Исключительно сердито.

На спине его калаш,

В котелке горячий хаш.

Кушай супчик же, Умар,

Скоро точечный удар...

Первомай

Флаги демонстрантов

Реют на ветру,

Сотни транспарантов

Прославляют труд.

Праздник Первомая,

Гимн Весны, Труда -

Вот и всё, что знают

Люмпенов стада.

Вот и всё, что знаем,

Мы об этом дне.

Что ж мы отмечаем

Каждый год в стране?

Мнимый праздник славы

Всех рабочих рук -

Чёрный день расправы!

Помни это, друг!

Лидеры движенья,

Двое: Парсонс, Шпис,

Знали, в выступленьях

Назревает криз.

Вместе быть с народом -

Доблесть и хвала.

Равенство, свобода -

Это не слова!

Как сражались, с песней,

За права трудяг,

Не поймёт, хоть тресни,

Офисный хомяк.

И тогда я с места

Встану и скажу:

"На!" - и в знак протеста

Хер всем покажу!

Идёт по пустыне верблюд...

Идёт по пустыне верблюд,
В горбах у него бедуин -
Торговец рабами Махмуд
Паша ибн Аль-Муахедин.

Торопит верблюда Махмуд,
В гарем вожделея попасть.
Вздымает наездника кнут
Его распалённая страсть.

Горбатый кораблик плывёт
Среди моря вечных песков,
В Багдад, где хозяина ждёт
Невольниц богатый улов.

Спешит ибн Аль-Муахедин,
Кратчайшим несётся путём
В чертоги, где он властелин,
И евнухов ласков приём.

Но знает мудрец, длинный путь
Коротких бывает быстрей,
Когда сладострастия муть
Туманит рассудок людей...

Из недр золотого песка,
Как будто из самой земли,
С огромным кистенем в руках
В прыжке вылетает Али!

Разбойники валят гурьбой -
Ватага из душ сорока!
И кто-то уж бьёт булавой
Пашу ловко изподтишка...

"Попался!" - орёт атаман:
"Вот это подарок судьбы!
Намедни скончались от ран
Последние наши рабы!

Слугой разживёмся опять.
Он станет варить нам обед
И всячески нас ублажать!
(Ведь женщин в отряде-то нет...)

А если же в силу причин
Случайно помрёт этот плут,
Сгодится для смелых мужчин
Прекрасный трофейный верблюд!"

***

Наложниц младые тела
Махмуд видит только во сне,
А в жизни (помилуй, Аллах!)
Погряз в мужиков волосне...

Я пока еще держусь...

Я пока еще держусь,
Но держусь я еле...
Обязательно напьюсь
Под конец недели!

Обязательно свалюсь
В колыбель порока,
Если как-то продержусь
До поры, до срока...

Ведь зовет свободы глас
Громко и речисто.
Я с прибором клал на вас -
Сук-капиталистов!

Верит в чудо дуралей,
А его дурачат:
Станет бедный лишь бедней,
А богач - богаче.

Я пока еще держусь,
Но держусь я еле...
Обязательно напьюсь
Под конец недели!

В Хрюкинской губернии...

В Хрюкинской губернии,
В Старых Леблядях,
Ходят слухи скверные
О нетопырях.

Верить иль не верить нам
Той молве людской,
Пусть решает каждый сам,
Собственной башкой.

Ноченькой же черною
На кровавый пир,
На вокзал, в уборную,
Прилетит вампир.

И когда по маленькой
Иль большой нужде
Сядет мальчик маленький -
Быть тогда беде...

Дыма в испражнениях
Лик нетопыря
Очернит затмением
Писуаров ряд!

И в бачке заржавленном
Забурлит вода!
От клыков оставлены
Парню два следа...

Верить иль не верить нам
Той молве людской,
Пусть решает каждый сам,
Собственной башкой.

У Ивана Кузьмича...

У Ивана Кузьмича

Хер до правого плеча,

Он им на спор разбивает

Три-черыре кирпича!

А кореец Сунь-Вынь-Чу

Пьёт ослиную мочу,

Но об этом я, пожалуй,

Деликатно промолчу.

У Михалыча (с весны)

Продырявились штаны,

Оттого дыра на жопе

ВОТ такой ВОТ ширины,

ВОТ такой ВОТ нижины,

ВОТ такой ВОТ вышины!

Каравай, каравай,

Кого хочешь выбирай!

Дорогой мой, Муаммар Каддафи...

Дорогой мой, Муаммар Каддафи,

Дать тебе позволь один совет:

Прекращай войнушку эту на фиг,

Драгоценней жизни нефти нет.

Ты сейчас отчаянно блефуешь,

Только я разведал твой секрет:

Много ты, мой друг, не навоюешь

С голой жопой супротив ракет.

И уже совсем не за горами

День вторженья сухопутных сил.

Так что, по секрету, между нами:

Слил своё правление ты. Слил!

В ризу белую одетый...

В ризу белую одетый

Выплывает из-за туч

С "Беломора" сигаретой

Пётр Павлович Сургуч.

В канцелярии небесной

Наш Петруша финансист,

Оттого его телесный

Профиль мягок и мясист.

Тем не менее, на туче,

И горбатой, и седой,

Восседает наш Петруччо,

Как наездник молодой.

Папироску курит сладко,

Пепел стряхивая вниз.

Белокрылые лошадки -

Облака ласкает бриз...

Что ж ты делаешь Петруха,

Обормота ты кусок?

Ты и пеплом на старуху,

И окурком ей в висок!..

...Таково устройство мира -

Те, что на верхах сидят,

Видят нас в очко сортира,

Ну и гадят, как хотят...

Воевода (песня)

Воевода... Воевода...
Порвана кольчуга, рана на груди...
И понуро конь стоит у речного брода,
Рану не желая бередить.
Истуканом конь стоит у речного брода,
Рану чтобы не разбередить...

Воевода... Воевода...
Где твоя могила, в колыбели звёзд?
Там озёр и рек хрусталь, омут небосвода...
О тебе ль щебечет певчий дрозд?
Там озер и рек хрусталь, омут небосвода...
О тебе ли плачет певчий дрозд?

Воевода... Воевода...
Что сказать любимой? Ветру говори.
Возвратишься ты домой с дальнего похода
Светом дивным утренней зари.
Возвратишься ты домой с дальнего похода
Светом мирной утренней зари...

Виктор Сергеевич Жопич

В спецотделение "Росич",

Крепкий, как твёрдый металл,

Виктор Сергеевич Жопич

После Афгана попал.

В детстве над Витей смеялись

Все: и друзья, и родня.

Тщетно отвадить пытались:

- Парень, спецназ твой - фигня!

- Ты же смышлёный, разумный,

Станешь юристом, судьёй...

Брось эти глупые думы,

Витя, не майся фигнёй!

Мальчик же Витя, упрямый,

Плакал, уткнувшись в кровать.

Знал, будет папу и маму

Он от врагов защищать.

Всех защищать без разбора,

Даже парней со двора,

Чья оголтелая свора

"Жопой" дразнилась вчера.

Знал он (уже пионером) -

Всех защищать долг святой,

Даже Синичкину Леру,

Что не дала в выпускной.

Кто вам сказал, что призванье

Лёгкий и радостный путь?

С юных кровей испытанья -

Предназначения суть...

Слава спецназу! Ребята,

Вы наша сила и стать.

Выпало вам за зарплату

Нас, мудаков, защищать...

В тихом омуте (Вадим был молчалив и нелюдим...)

Вадим был молчалив и нелюдим,

Работал в Майкрософте программистом.

И кто бы мог подумать, что Вадим

Скрывал гнилую сущность карьериста?

Имел во лбу семь пядей наш герой,

Великолепный индекс интеллекта,

Знал сотню знаков после запятой,

У ПИ числа, но важного проекта

Вадиму не доверил бы патрон,

По мелочам давал ему заданья.

И, очевидно, заблуждался он

В том, что не станет жертвою закланья...

В его столе, в один прекрасный день,

Нашли (случайно) плёнку с детским порно.

И грозно извращенца пала тень

На оклеветанного Джона Борна.

Серьёзных обвинений тяжкий воз

Свалился на начальника Вадима,

Он укатил под перестук колёс

В колонию особого режима.

Какой мы поучительный урок

Из этой ситуации могли бы

Извлечь: патрону светит срок,

Вадим уехал в отпуск на Карибы?

Вадим был молчалив и нелюдим,

Работал в Майкрософте программистом.

Никто не мог подумать, что Вадим

Скрывал гнилую сущность карьериста...

Директором завода был Фома...

Директором завода был Фома,

Всегда радел за благо подчинённых,

Врождённой гибкостью ума

Блистал во цвете лет преклонных.

Но сильный постоянный стресс

Не мог не наложить свой отпечаток:

Утратил к дамам интерес

Он. Сгнил его любви початок.

Любвеобильным раньше мужиком

Всегда он был - за каждой бегал юбкой,

Но сник - увядшим васильком,

Растоптанною незабудкой...

Его уже не выстрелит ружьё,

К прелестницам не возродить уж тягу...

И руки женщин на цевьё

Его оружья вновь не лягут.

В упор не замечая красоту,

Он вожделел пост вице-президента.

Работал, как ишак, в седьмом поту,

С угасшим взглядом импотента...

Зачем ему служебный Порш Кайен,

Когда нельзя предаться в нём разврату?

Всё в этой жизни - прах и тлен,

И лишь любовь - вот то, что свято!

Поручик Ржевский Пушкина спросил...

Поручик Ржевский Пушкина спросил:

- Симпровизируй каламбурчик, Саша!

На бал вчера Наташу пригласил

И шуткой удивить хочу Наташу.

Она меня корит за моветон,

Скабрёзный юмор - грубый, солдафонский.

А ты, мой друг, найти сумеешь тон

Остроты тонкой, будто волос конский.

Всего на миг задумался поэт,

Словесности великой русский гений.

И зная, что в веках оставит след,

Изрёк слова премудрых наставлений:

- Ты скажешь: "на стене висит гандон",

И выждешь, лицедействуя, миг кроткий.

Добавишь: "я - Виконт де Бражелон"!

И будь уверен, даст твоя красотка...

...На бал поручик Ржевский опоздал,

Нетрезв, небрит, с фингалом после драки.

Услышав про себя: "каков нахал",

По морде дал швейцару в чёрном фраке.

- Mon cher, Наташа! Я совсем не пьян! -

Орал поручик, красный как лампасы:

- Вниманье! Анекдот!.. Я - д'Артаньян!

А вы, друзья... А вы все - пидорасы!

Конфликт

Зинаида Марковна храпела.

Струйкой по щеке текла слюна.

Семьдесят четыре децибела

Сотрясали койку у окна.

И не мог заснуть под храп старухи

За стеною Зиночки сосед:

Наделённый очень чутким слухом

Инвалид-гимнаст Ясин Ахмед.

Он скрипел в отчаяньи зубами,

Слал проклятья на еврейки род,

Задыхаясь бранными словами,

Клялся отомстить за свой народ.

Ведь в его лице все муки ада

Кротко терпит Палестины сын.

- Да свершится наша интифада! -

В иступленьи бормотал Ясин.

Зинаида Марковна храпела,

Устремляя зубы в потолок,

И уже попахивал горелым

Позабытый праздничный пирог...

Гений

Птичка в клюве несёт червячка,

Из гнезда писк птенцов раздаётся...

В рот не лезет стакан первачка -

Алкоголь в горло что-то не льётся.

Наполняю стакан до краёв

И тяну руку вяло к закуске,

Слышу, в телеке, Катька Денёв

Что-то складно бухтит по-французски.

Вот бы мне, как Катрин, на ТВ,

В интервью, предоставили время,

Все б узнали - в моей голове

Проросло микрокосмоса семя!

Засыхает на булке икра,

Покрываясь забвения плёнкой,

Мне сегодня не пьётся с утра

Опостылевшая самогонка.